Сегодня заходил сынин друг из дальней деревеньки, где мы дачничали. Порадовал ужасно, кроме шуток.

Парень из деревенской многодетной семьи, НО — не разгильдяи. не лодыри. не пьяницы. Пацан младший, сколько я его знаю (лет с 9-ти) — гулял, как бог на душу положит. Этакий "цыганский ребенок" — никто не следит. никто ничего не велит, растет как трава и прочее и прочее Но при этом уверен в себе. жизни рад, здоровьем крепок. и своих любит: говорит о них хорошо и племяшку маленькую с собой таскает, старшей сестре помогает.

Через годик смотрю — днем стал пропадать. Появляется к вечеру: "С батей на сенокос ездили". Или за дровами, или еще куда. А вечером снова вольная воля, хоть всю ночь гуляй, только на работу не опоздай. Лет с 12-ти начал с батей (тот плотник) и работать каждый день. Зарплата ему выделялась согласно вкладу, малая доля от семейного заработка, но на детские гулянки хватало вполне.

После девятого класса как водится, местное (в райцентре) ПТУ, да и в там не доучился. Поболтался при семейной бригаде, а в позапрошлом году вдруг объявился у нас. Пригнал за полтыщи верст на скутере без запасных штанов. Что-то они с батей поссорились, а в городе вроде как девочка, словом: "буду здесь работать!"

Я привычно переполошилась. но что делать. Через знакомых передала родителям, что дитё живо, а наутро говорю: покупай газету, давай искать. И, представьте себе, тут же нашлась работа подсобного рабочего на строительстве деревянных домов: в пригороде, зато дело знакомое.

Сел он на свой скутер и, правда со второго раза. когда мы по карте маршрут составили, но добрался до рабочего места и тут же устроился. После чего пару недель жил у нас, а с первой же получки снял жилье совсем рядом с работой. И появлялся после того редко

Честно говоря. я ждала плохого: парень без семьи. один в городе...

В общем, сегодня он зашел попрощаться. "Батя просил помочь, у них там работы много, так что я пока уволился, еду домой. Но , наверное, вернусь, очень звали, и дядя, у которого я квартиру снимал, звал тоже". (Парень ему попутно квартиру отремонтировал.) За это время он успел выучиться на полноценного сварщика, подумывает получить разряд и как плотник, заработал на полквартиры (нет, не деревенской. а городской), город знает. в музеи и театры захаживал, пить не начал, курить не бросил, но подумывает: "У сварщика и так работа вредная". Еще подумывает об институте: диплом инженера-электрика не помешал бы, да...

Тьфу-тьфу-тьфу, чтоб не сглазить, но, похоже, этот парень получил очень правильное воспитание.

Прочитала "Золотарь или просите и дано будет" Олди.

И почти параллельно следила за разговором в теме "Ефремов".

Если бы не следила, наверно, книга Олди показалась бы для меня не актуальной. Я почти не попадаю на форумы, где льются потоки черной злобы, где люди позволяют себе не только не сдерживать агрессии, но даже утрировать ее. А если пару раз попадала в такие места случайно, немедленно уходила. И радовалась, что есть Фантлаб, где народ держится в рамках, даже когда разгораются страсти.

Но в это самое время зашел разговор об "идеальных" ефремовских мирах. Ясное дело, никогда люди не горячатся так, как обсуждая чисто теоретические вопросы, напрямую их ничуть не затрагивающие. Беседа в теме стоала, мягко говоря, острой.

И тут же, в той же теме кое-кто задается вопросом: почему люди идеального мира так мало дорожат человеческой жизнью, так легко, даже на наш неидеальный взгляд, ею рискуют. И не выплеск ли это подавленной требованиями общества агрессии?

Признаться, я давно обсасывала в уме этот вопрос, понимая, что агрессивные личности никуда не денутся даже в самом благоустроенном и свободном обществе. Мне решение виделось в виде некого заповедника, где снимаются все запреты. Где люди могут превращаться, на время или на всегда, в дикарей, но при этом иметь дело только с себе подобными, не попадая по "мирным жителям".

И вот сейчас мне пришло в голову, что интернет становится таким заповедником, в котором мы можем превратиться в дикарей, переходить на личности, дразнить и ярить собеседников просто из спортивного интереса, прекрасно зная, что каждый в любой момент может уйти — закрыть тему, и все тут. Это было бы очень славно, если бы не одно но: человек, которого уже довели до состояния ярости, не хочет уходить, а хочет набить морду собеседнику, хотя бы виртуально.

Право, не знаю, хорошо это или плохо. И насколько здесь существенно, что интернет невероятно расширяет круг общения?

Вздумала сегодня поискать давнюю реплику одного из лаборантов, и стала просматривать посты в профиле подряд. Дивное дело — сколько можно узнать о человеке, просмотрев несколько страниц его постов! Хоть досье составляй, хоть роман пиши!

В соседних колонках идет разговор, достойно ли человека — думать, как отразится его поступок в целом мире. Общая идея: нескромно, пусть ты на что-то и влияешь, живи себе, а увлечешься разговорами — некогда будет действовать.

А мне вот нравится ду-умать! Мне вот, когда я варю обед и мою посуду, веселее моется, если при этом я выстраиваю такую примерно цепочку: я избавляю собственную семью от беспорядка. Моя семья становится умиротворенной, сытой и доброй. отсюда: кол-во добра в мире увеличивается

Нет, правда, конечно, все, что мы делаем, мы делаем по внутренней потребности, но разве желание украсить мир так уж дурно? Кстати, в последнее время что-то вышло из употребления выражение "некрасивый поступок". А раньше так часто говорили: "Некрасиво ты поступил!". И невольно подразумевалось — раз поступок может быть некрасивым, значит, бывают и красивые! Не "полезные", не "правильные", а просто "красивые". А кому же не хочется быть красивым? Так что плохого в том, чтобы об этом заботиться? Разрешите человеку чувствовать, что он украшает собой мир!

Вероятно, одна из сложнейших задач для художника: правдиво передавать натуру, не превращаясь в карикатуриста (сатирика). "Наш мир — страшно смешная штука. Животики надорвешь. Если смотреть со стороны...".

Любовно написанный портрет горбуна или прыщавого юнца — это что? Патология — не предмет для искусства? Или любовь требует не замечать горба и прыщей? Впрочем, красота в любом случае — понятие субъективное. Рембрандтовская Саския с нашей точки зрения отнюдь не красавица. Неподготовленный ребенок, глядя на ее портрет, решительно скажет: "Какая уродина!". Но тот же ребенок, намалевав портрет любимой мамы в стиле "точка, точка, запятая", считает его красивым. Свое-то отношение и ребенку известно.

Очевидно, отношение зрителя (читателя) к изображенному предмету не менее важно, чем отношение художника. И что прикажете делать несчастному художнику? Писать декларации и длинные предисловия? Переломить сложившееся отношение публики — задача для гения.

Все сие — плод печальных размышлений над судьбой собственного, первого в жизни опуса